OurWorld is LIFE

Материться, надо заметить, человек умеет редко. Неинтеллигентный - в силу бедности воображения и убогости языка, интеллигентный - в неуместности статуса и ситуации. Но когда работяга, корячась, да ручником, да вместо дубила тяпнет по пальцу - все слова, что из него тут выскочат, будут святой
истиной, вырвавшейся из глубины души. Кель ситуасьон! Дэ профундис. Когда же московская поэтесса, да в фирменном прикиде и макияже, да в салонной беседе, воображая светскую раскованность, женственным тоном да поливает - хочется
послать ее мыть с мылом рот, хотя по семантической ассоциации возникает почти физическое ощущение грязности ее как раз в противоположных местах.
Вообще чтобы святотатствовать, надо для начала иметь святое. Русский мат был подсечен декретом об отделении церкви от государства. Нет Бога - нет богохульства. Алексей Толстой: 'Боцман задрал голову и проклял все святое.
Паруса упали'. Гордящийся богатством и силой русского мата просто не слышал романского. Католический - цветаст, изощрен - и жизнерадостен. 'Ме каго эн вейнте кватро кохонес де досе апостолес там бьен эн конья де ля вирхен путана Мария!' Вива ла република Эспаньола. Экспрессия! Потому и существует языковое табу, что требуются сильные, запредельные, невозможные выраження для соответствующих чувств при соответствующих чувств при соответствующих случаях. Нарушение табу - уже акт
экспрессии, взлом, отражение сильных чувств, не вмещающихся в обычные рамки. Нечто экстраординарное.
Снятие табу имеет следствием исчезновение сильных выражений. Слова те же, а экспрессия ушла. Дело ведь не в сочетании акустических колебаний, а в той информации, в данном случае - эмоционально-энергетической, которую оно обозначает. Дело в отношении передатчика и приемника к этим звукам. Запрет и
его нарушение включены в смысл знака. При детабуировании сохраняется код - информация в коде меняется. Она декодируется уже иначе. Смысл сужается. Незапертый порох сгорает свободно, не может произвести удар выстрела. На
пляже все голые - ты сними юбку в филармонии. Условность табу - важнейший - элемент условности языка вообще. А язык-то весь - вторая сигнальная, условная, система. С уничтожением фигуры умолчания в языке становится на одну фигуру меньше - а больше всего на несколько слов, которые стремительно сравниваются по сфере применения и выразительностью с прочими. Нет запрета -
нет запретных слов - нет кощунства, стресса, оскорбления, эпатажа, экспрессии, кайфа и прочее - а есть очередной этап развития лингвистической энтропии, понижения энергетической напряженности, эмоциональной заряженности, падения разности потенциалов языка. И вместо обогащения выходит обеднение. Дважды два. Я так думаю, сказал Винни-Пух.

сейчас начал его же "Сердцедер"

я у Стругатских вообще плохих произведений не встречал... правда "Улитку на склоне", когда в школе начал читать не догнал...
потом перечитал - нормально...